Каждый год Нермин Чатич возвращается в Боснию из Швеции, чтобы открыть старый дом своей семьи, который сейчас стоит пустым. Он уже три десятилетия ждет, когда будут найдены останки его брата. Его мать провела остаток жизни, пытаясь найти их, но так и умерла, не найдя ответов.
"Как долго может жить надежда? Я боюсь, что потеряю ее до того, как уйду в мир иной", – говорит Нермин.
Нет тела. Нет правосудия. Нет закрытия дела. Эту историю Чатич и тысячи других семей в Боснии продолжают переживать спустя 30 лет после того, как силы боснийских сербов убили более 8 тысяч боснийских мусульман – мужчин и мальчиков – в городе Сребреница. Это единственный признанный случай геноцида в Европе со времен Второй мировой войны.
Масштабы и жестокость убийств, совершенных в июле 1995 года в Сребренице – анклаве под контролем боснийских мусульман, куда десятки тысяч человек бежали в поисках безопасности от войск боснийских сербов, – потрясли мир и привели к вынесению нескольких громких приговоров в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге. В числе осужденных был и главнокомандующий армией боснийских сербов генерал Ратко Младич, приговоренный в 2017 году за военные преступления, преступления против человечности и геноцид к пожизненному заключению.
Но это была лишь верхушка айсберга.
Сейчас, в 30-летнюю годовщину резни в Сребренице, те, кто работал над тем, чтобы привлечь виновных к ответственности, говорят, что необходимо извлечь еще много уроков, чтобы добиться справедливости для семей жертв преступления в Сребренице, а в будущем – и для жителей таких стран, как Украина, которые стали свидетелями многочисленных зверств за более чем три года российского вторжения.
"Не так, как следовало бы"
"Очень немногие люди [в Боснии] были удовлетворены работой судебной системы", – говорит Джанин ди Джованни, генеральный директор организации The Reckoning Project, которая объединяет журналистов и юристов для сбора доказательств и привлечения военных преступников к суду. – Люди, которые копали могилы, убивали и насиловали, разрушали жизни и семьи и разрывали на части общество, – большинство из них все еще разгуливает на свободе".
Правосудие не было соблюдено или было соблюдено не так, как следовало бы
В общей сложности Гаагский трибунал признал виновными в геноциде и других преступлениях в Сребренице 18 человек, пятеро из них были приговорены к пожизненному заключению.
Джеффри Найс, возглавлявший в Гааге судебное преследование бывшего югославского лидера Слободана Милошевича, также считает, что судебный процесс не удался: "Я думаю, что в целом вывод может быть таким: правосудие не было соблюдено или было соблюдено не так, как следовало бы. История не будет судить об этом процессе доброжелательно, но она может оценить его с пониманием. Два трибунала – по Руанде и бывшей Югославии... были совершенно новыми, не имеющими прецедентов".
Политика против правосудия
Сегодня ситуация изменилась: в 2002 году был создан Международный уголовный суд (МУС) как постоянный орган, заменивший специальные трибуналы. Похоже, он намерен продемонстрировать, что у него есть зубы, выдвинув обвинения в военных преступлениях против президента России Владимира Путина и премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.
Но Джеффри Найс не уверен, что это когда-нибудь приведет к обвинительным приговорам. По его словам, конфликты в Украине и Газе, вероятно, закончатся политическими соглашениями. "Урегулирование почти неизбежно будет включать в себя в качестве первого пункта то, что президент Путин или премьер-министр Нетаньяху не будут судимы за предполагаемые преступления", – говорит прокурор.
Найс отмечает, что резкая критика МУС со стороны администрации Трампа может также ослабить его способность функционировать – и что гораздо лучше было бы сосредоточиться на использовании национальных судов. Действительно, боснийские суды вынесли больше приговоров за геноцид и другие преступления в Сребренице, чем Гаагский трибунал. На данный момент они осудили 27 бывших военнослужащих сил боснийских сербов, в том числе 14 – за геноцид.
Джанин Ди Джованни, которая во время геноцида вела репортаж из Сребреницы в качестве журналиста, согласна с тем, что национальные суды могут сыграть ключевую роль. "Украина отличается тем, что в ней, прежде всего, существует очень солидная судебная система, – говорит она. – В Боснии ситуация хуже из-за федерализации страны после войны. Это одна из самых неработающих судебных систем в мире".
Мы многому научились за 30 лет, прошедших после Сребреницы
Украинские власти утверждают, что они вынесли 679 обвинительных заключений по военным преступлениям и вынесли 188 приговоров. В этой работе им помогли знания и опыт, полученные в международных учреждениях, таких как МУС. "Многие прокуроры, работающие сегодня в Украине, были вовлечены в [международное правосудие] в Камбодже и Сьерра-Леоне. Мы многому научились за 30 лет, прошедших после Сребреницы", – говорит Ди Джованни.
Источники надежды
Еще одним событием за это время стало использование универсальной юрисдикции, когда по делам о преступлениях, совершенных в одной стране, выносятся судебные решения в других. В июне немецкий суд вынес пожизненный приговор сирийскому врачу Алаа Мусе, который пытал заключенных при режиме президента Башара Асада.
В апреле проект Ди Джованни помог гражданину Украины предъявить обвинения в аргентинском суде против установленных и неустановленных россиян за то, что они пытали его.
По ее словам, главный урок заключается в том, что важно собирать доказательства на ранних стадиях, и в Украине это уже делается. "Мы собираем доказательства военных преступлений, когда война еще продолжается. И это очень отличается от ситуации со Сребреницей... Там свидетельства были собраны только спустя долгое время после окончания войны".
Это источники надежды на справедливость в таких местах, как Буча, где российские войска убили сотни мирных жителей. Украина обратилась в МУС с просьбой расследовать предполагаемые военные преступления.
Но они, вероятно, опоздали, чтобы помочь Нермину Чатичу в Сребренице. Его брат, Нихад "Нино" Чатич, был журналистом, передавшим последний репортаж из Сребреницы перед тем, как город был захвачен силами боснийских сербов.
Мы собираем доказательства военных преступлений, когда война еще продолжается
"Сребреница превращается в самую большую бойню. Мертвые и раненые продолжают поступать в больницу, – говорит он в своем последнем репортаже перед тем, как исчезнуть. – Есть ли в мире кто-нибудь, кто мог бы приехать и стать свидетелем трагедии, разворачивающейся в Сребренице?". Нино присоединился к тысячам людей, которые бежали в горы, надеясь добраться до безопасного места. Больше его никогда не видели.
Тридцать лет спустя 11 июля в Сребренице были захоронены еще семь тел. Однако семьи около 1200 жертв, которые до сих пор числятся пропавшими без вести, по-прежнему ищут справедливости.
Более чем в тысяче километров к востоку украинцы наблюдают за происходящим и гадают, удастся ли им избежать той же участи.
